Если посмотреть динамику бюджетного процесса, то обращает внимание постоянный и нарастающий рост расходов:

2013 – 5,7 трлн. тенге

2014 – 6,5 трлн. тенге

2015 – 6,8 трлн. тенге

2016 – 8 трлн. тенге

2017 – 10,7 трлн. тенге

2018 – 9,3 трлн. тенге

2019 – 11,5 трлн. тенге

2020 – 13,9 трлн. тенге

2021 – 14,9 трлн. тенге

2022 – 18 трлн. тенге

2023 – 21,6 трлн. тенге

2024 – 23,3 трлн. тенге

За 10 лет расходная часть выросла в четыре раза (не забудем, конечно, 3 крупные девальвации – 2014, 2015, 2022 гг.). А вот качество расходов сильно не улучшилось. Это видно и по материалам государственного аудита, и по тому, что информация об итогах реализации госпрограмм и нацпроектов где-то тихо прячется.

Структура субвенций говорит о том, что бюджетная самостоятельность регионов является во многом фикцией: деньги по-прежнему аккумулируются в центре и распределяются там.

Социальная направленность по-прежнему сводится к росту социальных выплат, рассчитанным исходя из подушевой структуры населения, тем самым, как все прекрасно понимают, стимулируется рождаемость в и без того трудоизбыточных регионах, становящаяся основным источником доходов домохозяйств.

Программы повышения доходов населения сводятся к индексации зарплаты бюджетников, без создания устойчивых рабочих мест и новых предприятий, что стимулирует бюджетный патернализм и разгоняет инфляцию. Сюда же добавим регулярное повышение тарифов и регулируемых государством цен (на те же ГСМ), что опять-таки ускоряет инфляцию и съедает эффект социальных программ.

Из несырьевого сектора больше всего растёт строительство (в т.ч. за счёт бюджетных вливаний, «стратегического партнёрства» акиматов с застройщиками, а также пенсионных накоплений).

Строительство жилья, как уже не раз говорилось, не обеспечено социальной, транспортной, коммунально-энергетической инфраструктурой, водными ресурсами и методично гробит экологию. Зато обеспечивает статистику несырьевого прироста ВВП (доходы застройщиков, банков и рантье).

Агробизнес практически полностью перешел на субсидии, которые исправно разворовываются на всех стадиях.

При этом зависимость национальной экономики от импорта товаров народного потребления, бытовой техники, продуктов питания, лекарств, одежды продолжает нарастать и выходит на закритические уровни.

Отток средств из экономики продолжается, внешний долг растёт (с 136,9 млрд. долларов в 2013 г. до 161,9 млрд. долларов на 1.10.2023), как и утечка капиталов (счёт текущих операций за то же время изменился с +4,5 млрд. долларов до -1,8 млрд.).

Рост иностранных инвестиций (при отсутствии мониторинга эффективности инвестиционных проектов) ведёт только к росту задолженности (и к местам в мировых и региональных рейтингах, ради которых, видимо, все это и делается).

Дефицит бюджета эти годы составлял:

2013 – 0,8 трлн. (2,3% ВВП)

2014 – 1 трлн. (2,6%)

2015 – 1,3 трлн. (3%)

2016 – 0,9 трлн. (2% ВВП)

2017 – 1,4 трлн. (2,9%)

2018 – 0,8 трлн. (1,5%)

2019 – 1,3 трлн. (2,1%)

2020 – 2,5 трлн. (2,5%)

2021 – 2,7 трлн. (3,5%)

2022 – 2,9 трлн. (3,4%)

2023 – 3,2 трлн. (2,7%)

2024 – 3,5 трлн. (2,6%)

Вроде как данные не критические, но посмотрим на привлечение средств Национального фонда:

2013 – 1,4 трлн.

2014 – 1,9 трлн.

2015 – 2,4 трлн.

2016 – 3,2 трлн.

2017 – 4,4 трлн.

2018 – 2,6 трлн.

2019 – 3,1 трлн.

2020 – 4,8 трлн.

2021 – 4,5 трлн.

2022 – 4,6 трлн.

2023 – 4 трлн.

2024 – 3,6 трлн.

Понятно, то инфраструктуру срочно развивали, потом духовную столицу, то с карантином боролись, потом с глобальной турбулентностью, но факт остается фактом: правительство регулярно лезет в Нацфонд (да и другие фонды) и закрывает ими текущие расходы, которые, как уже говорилось, регулярно растут и достаточно неэффективно.

Такая экономическая модель никуда не годится. Нужно научиться жить по средствам и при этом контролировать расходы. Я вчера писал про необходимость совершенствания (а по сути – создания) системы контроля сверху и снизу, но так это ведь не первый раз.

Во власти сидит избыточное число реформаторов, которые генерируют множество идей, программ, концепций, планов (иногда даже полезных), но в стране нет модели воплощения этих планов в жизнь. Планы, законы, бюджеты у нас регулярно корректируются, а последнее время начали просто отменять целиком модели планирования (так, в 2021 г. пристрелили госпрограммы, в 2023 г. – нацпроекты), даже не утруждая себя хотя бы минимальной попыткой отчитаться об итогах их реализации.

Система управления по-прежнему основана на разделении компетенций центра и регионов (финансы – центру, ответственность – регионам). Донорами бюджета являются сейчас 2 мегаполиса и нефтяной Атырау. Мангистау в прошлом году перевели в категорию получателей субвенций – по политическим причинам. Аграрно-промышленный пояс давно и устойчиво выпал из числа доноров.

Мнение редакции может не совпадать с точкой зрения автора