Дублирующий документ

Недавно министр юстиции Азамат ЕСКАРАЕВ представил на пленарном заседании мажилиса законопроект о внесении изменений и дополнений в Уголовный, Уголовно-процессуальный и Уголовно-исполнительный кодексы.

Согласно поправкам адвокатам предоставят право вносить в суд акт защиты — документ, противоположный обвинительному акту.

Адвокат Ергали БЕРЛИБАЕВ считает, что в этом документе никто не нуждается:

- Сегодня любой адвокат может написать обращение в адрес суда и назвать его актом защиты. В чем проблема? Принимать какую-то отдельную норму для этого нет никакой необходимости. Введение такого документа имеет смысл, если законом будет предусмотрена обязанность суда истребовать доказательства, на которые в акте защиты ссылается адвокат, и исследовать их в судебном процессе, а также вызвать свидетелей, которых указывает адвокат. Вот тогда могут быть обеспечены равноправие сторон и состязательность. Ведь свидетелей, которых указывает прокурор в обвинительном акте, суд обязательно вызывает и допрашивает. А наши ходатайства о вызове свидетелей судьи зачастую игнорируют!

Адвокат Нурлан БЕЙСЕКЕЕВ тоже не видит никакого смысла в введении акта защиты, поскольку защитник по завершении ознакомления с материалами дела может воспользоваться своим правом оспорить обвинение в виде ходатайства, которое, по сути, и является актом защиты. И это право прописано в статье 297 УПК.

- Боюсь, в будущем этот акт будет объявлен обязательным. Но замечу: согласно части 8 статьи 23 УПК стороны самостоятельно и независимо от суда, других органов и лиц избирают в уголовном судопроизводстве позицию, способы и средства её отстаивания. Введение акта защиты чревато вторжением в права защитника и в его отношения с подзащитным, — полагает Бейсекеев.

Задержи того, не знаю кого

Ещё одна очень многообещающая норма — исключение необоснованного вовлечения граждан в орбиту уголовного преследования. Как пояснил депутатам заместитель генерального прокурора Асет ЧИНДАЛИЕВ, смысл нормы в том, что не допускается регистрация заявления в едином реестре досудебных расследований (ЕРДР) на основании рапортов.

- Если нет экономического вреда, подтвержденного документами, на основании рапортов не будут возбуждать уголовные дела. Необходимы именно доказательства причинения вреда, далее необходимо их проверить и внести по ним заключение. Только потом это можно оспаривать в суде, — сказал Чиндалиев.

По словам Нурлана Бейсекеева, в статьях 179-184 УПК и в приказе генерального прокурора №89 основания для начала расследования достаточно урегулированы. Но, несмотря на это, в органах уголовного преследования, не изжита практика использования рапортов сотрудников для возбуждения дел, тогда как достаточных признаков состава преступления, указанных в нормах уголовного закона, нет.

- Укоренилась практика регистрации в ЕРДР рапортов сотрудников о злоупотреблении должностными полномочиями или их превышении по так называемому факту, но без указания конкретного должностного лица, действиями или бездействием которого нанесен существенный вред чьим-либо интересам. После этого в орбиту преследования вовлекаются первые руководители госорганов и ведомств, — привёл пример юрист.

В этой связи, считает он, чтобы действительно исключить необоснованное вовлечение людей в орбиту уголовного преследования, нужно внести изменения в статью 184 УПК. Конкретизировать, что дела по таким видам преступлений могут быть начаты, только если сотрудник дознания, следствия или прокурор обнаружат в действиях или бездействии конкретного, а не аморфного и неназванного субъекта достоверные данные о злоупотреблении полномочиями или превышении их.

Половинчатая тайна

Разработчики законопроекта учли, что органы уголовного преследования могут размещать в СМИ информацию, создавая общественный резонанс и очерняя фигуру подозреваемого. Поэтому предлагают предоставить адвокату возможность публиковать опровержение, не разглашая данные досудебного расследования, и только с разрешения прокурора.

Асет Чиндалиев объяснил это тайной следствия:

- Не будет никакого давления. Получив согласие прокурора, защитник, как и следователь, может опубликовать информацию, и это обеспечит равноправие сторон. Берётся расписка о неразглашении тайны следствия, иначе наступит уголовная ответственность.

В этом контексте Нурлан Бейсекеев напомнил о конституционном праве граждан на личную тайну, которое нередко нарушают органы досудебного производства, в основном антикор и Агентство по финансовому мониторингу. К примеру, распространяют данные об обнаруженном у подозреваемого имуществе и наложенном на него аресте.

- Для чего? Чтобы создать в обществе негативное представление о подозреваемом и получить одобрение расследованию? Зачем это преждевременное бахвальство, если согласно Конституции никто не может быть признан виновным до вступления приговора в силу? Ведь только приговором суда имущество, на которое был наложен арест, может быть признано приобретённым на средства от преступления и обращено в доход государства! О какой тайне досудебного производства тогда речь? Если органы расследования известили общественность о том, что человек якобы совершил преступление, почему это сообщение не может быть опровергнуто? — вопрошает адвокат.

Ещё гуманнее

В соответствии с новыми нормами лицам, совершившим некоторые особо тяжкие преступления, не связанные с гибелью людей, будут давать возможность заключать процессуальное соглашение в форме сделки о признании вины.

При признании вины наказание не может превышать определенных порогов. Оно назначается в определенных пропорциях, например половина от максимального наказания. Очевидно, эта норма вплетена в выбранное государством направление гуманизации уголовного законодательства.

Наряду с этим законопроектом расширяется перечень документов, с которых адвокат вправе снимать копии.

- По закону у адвоката есть право ознакомиться с протоколами допросов лица до вступления защитником в производство по делу, не запрещено делать с них выписки. В то же время не предоставлено право снимать копии с протоколов. Это просто нелепость! Право снимать копии с протокола допроса расширит возможности получения квалифицированной юридической помощи от адвоката, — прокомментировал предлагаемую норму Нурлан Бейсекеев.

Никакой работы над ошибками

Ещё одна поправка преду­сматривает исключение возможности возврата уголовного дела прокурору для доработки нарушений и восполнения неполноты досудебного расследования.

По словам Бейсекеева, основания и процедура возврата дела прокурору прописаны в статье 323 УПК, а нормативным постановлением Верховного суда №10 определен исчерпывающий перечень существенных нарушений, влекущих возвращение дела прокурору.

- Закон был нарушен. Права, свободы и законные интересы лиц, вовлеченных в досудебное производство, нарушены. Каким образом и почему прокурору вообще должно быть дано право их устранить? Более важным мне видится разрешение вопроса об установлении судам запрета возвращать дела прокурору в отсутствии указанных в этих нормах существенных нарушений закона, — считает юрист.

По его словам, необходим также контроль над неукоснительным исполнением судами статьи 112 УПК, в соответствии с которой доказательство признается недопустимым, если оно получено в нарушение закона или путём лишения или стеснения прав участников процесса.

Нурлан Бейсекеев также считает, что при нынешней трёхзвенной модели уголовного производства следователи и прокуроры не могут прекратить дело. Они вынуждены направлять уголовные дела в суд, даже если не добыты доказательства для подозрения и обвинения. Тогда как согласно статье 8 УПК порядок уголовного процесса должен обеспечивать защиту лица от необоснованного обвинения, а в случае незаконного обвинения незамедлительную и полную его реабилитацию, способствовать укреплению законности и уважительного отношения к праву.

- Если упомянутая поправка планируется как завершающее звено трёхзвенной модели уголовного процесса, в которой только суду дано право ставить точку в деле, боюсь, мы окончательно сведем на нет и так уже ставшую незавидной роль следователя и прокурора.

Как и приведем досудебное производство к ещё большим проблемам в части соблюдения закона, прав, свобод и законных интересов лиц, в них вовлекаемых. Мне часто приходилось слышать жалобы следователей на то, что они не видят признаков состава преступления, но их обязывают регистрировать дела, когда не находят признаков состава преступления — им не дают их прекращать, — заключил адвокат.

Лэйла ТАСТАНОВА, Астана

Опрос в тему

А по вашему мнению,что нужно менять в уголовном законодательстве?

- Ужесточать наказание за преступления против личности.

- Смягчать наказание за экономические преступления.

- Развивать суды присяжных.

- Нужно не законы менять, а заставить всех их соблюдать.

- Я с Уголовным кодексом не знаком.

Проголосовать можно на сайте газеты “Время” www.time.kz

Возвращаясь к напечатанному

Мнения наших читателей

На разработку каждой странички проекта Строительного кодекса потрачено 1,6 млн тенге, а он никуда не годится. Что делать?

- Заставить разработчиков переделывать.................. 18%

- Выделить ещё столько же, но найти специалистов получше..................... 2%

- Скопировать закон у другой страны.................. 13%

- Завести дело о растрате, а кодекс отложить до окончания следствия.................. 67%