- Нурлан Акабаевич, вы начали исполнять обязанности руководителя управления городского планирования и урбанистики в июне 2023 года, до этого недолго работали в “Алматыгенплане”. Но практически вся ваша карьера связана с Актюбинской областью. Вы давно в Алматы? И как получилось, что именно вы стали главным архитектором?

- Алматы для меня не посторонний город, я здесь учился, в 1990-х годах некоторое время работал. И всегда поддерживал связь со своими коллегами — алматинскими архитекторами и градо­строителями. В начале 2023-го меня пригласили работать в “Алматыгенплан” — мне нравилась эта организация. Я, будучи начальником управления архитектуры и градостроительства Актюбинской области, пытался создать что-то подобное в своём регионе. Не получилось, руководство не поддерживало. И когда мне предложили поработать в этой системе в Алматы, я решил попробовать.

- Вы всего год назад переехали в Алматы?

- Да. Дочка здесь раньше жила, я переехал один, снял квартиру. Семья осталась в Актобе (родители в возрасте, кто-то должен быть с ними рядом). Потом открылась вакансия руководителя управления урбанистики и городского планирования. Я подумал: почему бы нет? Для меня это вызов в хорошем смысле: большой город — большие проблемы и возможности.

- Вы уже знали, что ваш предшественник Алмасхан АХМЕТЖАНОВ находится под следствием по обвинению в коррупции?

- Нет, не знал. Тогда все занимались обсуждением генплана, работали как обычно. Потом как-то неожиданно все это выскочило. Кажется, следствие началось осенью, а на должность я заступил в июне. Тогда и. о. руководителя управления был заместитель Ахметжанова, он передавал мне все дела, с ним мы начали работать. Позже я услышал, что Алмасхан под следствием.

- Думаю, когда вы шли на эту должность, то прекрасно понимали, что это одна из самых сложных и коррумпированных сфер. К ней приковано внимание — алматинцы раздражены тем, что сотворили с городом за последние годы. В этих условиях согласиться стать главным архитектором, ещё и — не в обиду — будучи человеком со стороны, большой риск.

- Никакой обиды. Я прошел все конкурсные процедуры, собеседования и тесты, но, мне кажется, в определенной степени на окончательное решение утвердить меня на этой должности повлияло как раз то, что я человек со стороны. Вижу, что у городских властей есть желание и задача поменять градостроительную систему в Алматы. Мне интересно попробовать, стать частью этих изменений. То, что я всегда хотел сделать в своём регионе, возможно, хотя бы отчасти получится реализовать здесь.

Большой город — большие возможности, соответственно, большие ошибки и (не знаю, как это назвать) злоупотребления. Честно говоря, иной раз поражаюсь тем градостроительным решениям, которые принимали раньше. Скажем, все, что творится в предгорьях, выше моего понимания. Человек живёт, над ним другой. Разве можно так строить?

- Да, есть примеры, когда срезают склоны, выравнивают их под площадки для будущих ЖК. Акимат это прекрасно видит. Почему вы не останавливаете стройки, пока там не выросли дома?

- Хороший вопрос. Будь моя воля, я бы все остановил. Но мы живем в правовом государстве, и система сдержек и противовесов (плоха она или хороша), прописанная в нормативно-правовых актах, работает и в определенном смысле защищает все стороны. В законодательстве есть лазейки, и частники ими пользуются. То же дачное строительство до конца не урегулировано. Мне приносили на согласование дачи площадью 500, 800 квадратных метров. Я их под любым благовидным предлогом отправлял на корректировку, хотя по закону они имеют право построить на дачном участке дом любого размера.

Государство не может идти вразрез с законодательством. Кроме того, управление городского планирования и урбанистики не наделено контролирующими функциями, мы лишь утверждаем проекты. Но если видим нарушения, передаем информацию в ГАСК. Там тоже могут действовать, только если есть жалоба…

- В итоге люди думают, что все давно куплены — и ГАСК, и архитектура, поэтому застройщики творят что хотят.

- Я с этим мнением часто сталкиваюсь. Сначала оно меня сильно задевало. Но сейчас понимаю: люди всегда думают хуже, чем есть.

- Акимат периодически выкладывает списки ЖК с рекомендацией не покупать в них квартиры. Как получилось, что в городе появилось столько строящихся объектов, у которых есть проблемы с разрешительными документами?

- Это опять же пробелы в законодательстве. Наше управление согласовывает проект, но не контро­лирует строительство. Раньше мы могли заходить на объекты, проверять их. Сейчас возможности оперативно реагировать у контро­лирующих органов нет.

Застройщики предоставляют на согласование один проект, проходят экспертизу, строить начинают другое — больше этажей или секций. В период строительства проверить это трудно, все выясняется позже. Поэтому мы и предупреждаем: не покупайте квартиры в этом ЖК, не убедившись, что все документы в порядке.

Мы сейчас особенно внимательно относимся к так называемой точечной застройке, тем более было соответствующее поручение главы государства. Приходят люди, говорят: “Мы в своё время купили эти участки под строительство”. Большие цены называют, в суд подают. Мы, когда есть возможность, стараемся эти участки выкупить. Пока я стараюсь делать все, чтобы не допускать строительства в уже сформировавшейся жилой зоне, скажем, во дворах. Мы много уже таких проектов завернули.

- Как думаете, получится не допускать?

- Если не будет получаться, я сам себе признаюсь, что нахожусь не на своём месте, и уйду с этой должности. Честно, мне жалко Алматы, прекрасный, любимый город. Ему есть куда развиваться. Стройте там, где есть место, не надо трогать уже устоявшиеся районы.

- Как у вас складываются отношения с застройщиками?

- В Алматы меняются правила игры. Я говорю застройщикам, что им надо перестраивать свою деятельность. Маржа, соотношение вложенного и полученного, хотят застройщики этого или нет, будет сокращаться. Период сверхприбылей идёт к завершению, тем более в Алматы. Здесь свободных территорий мало — надо строить лучше, привлекательнее, поворачиваться лицом к жителям.

- Люди, которые будут это интервью читать, подумают: “Молодец, красиво говорит. Но все чиновники — мастера пообещать, а потом не делать”. Веры никому нет.

- Я понимаю скепсис людей, но говорю так, как чувствую и как хочу сделать. Сейчас в городе идёт политика по снижению этажности, мы её существенно сокращаем. В новых районах я стараюсь согласовывать не больше 10, максимум 12 этажей.

- Перечислите основные проб­лемы Алматы?

- Я начну не с проблем, а с явлений, которые их порождают и в какой-то степени усиливают. Первое — привлекательность Алматы, которая сложилась исторически. Второе — несбалансированная, я бы даже сказал, несформированная страновая градостроительная политика в части расселения. Если бы у нас было более грамотное расселение, то, я думаю, меньше людей приезжало бы в Алматы из отдаленных регионов. Я понимаю, мегаполис пылесосит прилегающие города и посёлки, это естественный процесс. Но, когда люди переезжают сюда из Кызылорды, из западных и северных областей, это говорит о проблемах в этой части страны. Делать Алматы ещё более привлекательным при неконтролируемой системе расселения — опас­ное явление. Я уверен, что скажу непопулярную вещь, но всё-таки должен быть какой-то фильтр.

- Предлагаете не всех пускать в Алматы?

- Не то чтобы не всех пускать, не в этом дело. Просто человек должен подумать: а потяну ли я этот город? Не знаю, может, какие-то особенности в налогообложении.

- Вас в дискриминации обвинят.

- Это не дискриминация. Вы задали вопрос — я обозначаю факты. Посмотрите, к чему это приводит — я от явлений к проблемам перехожу. Трафик, общественный транс­порт, экология — общее место, не буду на них останавливаться. Помимо них одна из самых серьёзных проблем (и вытекает она из того, о чём я сказал выше) — большой финансовый, культурный и ментальный контраст населения Алматы. Если в одном городе живут супербогатые и очень бедные люди, неизбежны конфликты, свидетелями которых мы, увы, уже были во время кантара. Эти вещи нужно регулировать.

Я, например, считаю, что необходимо существенно сокращать строительство жилья четвертого, низшего уровня комфортности, самого дешевого по себестоимости. Условно говоря, чтобы не было жилья на любой карман. Мы же говорили про фильтр.

- А как же доступность жилья? В Алматы и так очень дорогие квартиры.

- Доступность нужна, это важно. Но я говорю о квартирах, которые стоят дешевле, чем в среднем по Алматы. Их возводят компактно, на окраинах, и заселяются туда люди с соответствующим уровнем дохода. В этих районах, как правило, нет мест приложения труда, инфраструктуры, туда не спешит заходить бизнес — открывать кафе, магазинчики у дома. Это приводит к определенному недовольству. Повышая качество жилья, можно регулировать эти вопросы. Прошу понять меня правильно, я не призываю сделать квартиры ещё дороже, я за то, чтобы изменить требования к застройщикам. Избежать появления гетто на окраинах.

Я давно занимаюсь темой поли­центричности, которая сейчас активно продвигается в Алматы. Может быть, это одна из причин, почему я оказался на месте руководителя управления городского планирования. Полицентричность как раз предполагает часть удобств перенести из центра города в те районы, в которых живёт большое количество людей, чтобы они могли там работать, ходить в кафе, водить ребёнка в садик, в школу, в музей. Это постепенно снижает расслоение в обществе.

- Сейчас в Алматы продвигают тему полицентричности, два предыдущих акима строили город без окраин и город для людей. Сменится руководство, придумают что-то новенькое — с преемственностью у нас огромные проблемы. На это можно повлиять?

- Насчет преемственности — это проблема не только Алматы, она характерна для всей страны. Я вижу один выход: нужна качественная устойчивая градостроительная политика. Это как раз то, что сейчас формируют городские власти.

Полицентричность заложена в генплане, разработаны планы детальной планировки и мастер-планы, которых должны придерживаться на период их действия. Уже есть застройщики, которые готовы возводить качественное жилье по новым стандартам именно в тех районах, которые мы предлагаем развивать.

Пока они проявляют больше интереса к северному полицентру (микрорайон “Алгабас”) и полицентру “Восточные ворота” (район аэропорта). Появится новый тип жилой застройки, зелёные зоны, бизнес-хабы. Есть план интенсивного развития метро в ту сторону. Даже если из пяти поли­центров начнут активно развиваться два, следующий аким не сможет игнорировать этот проект. Мы уже заложим основу, чтобы другие могли его продолжать.

- Что показал анализ состояния зданий после двух землетрясений в этом году?

- После первого мы обследовали 188 объектов. Согласно техническому заключению, нет ни одного серьёзного повреждения, которое бы вызвало именно землетрясение. Заключение по исследованию после второго землетрясения ещё не готово. У алматинцев появились страхи: мол, дома, особенно новые, развалятся. Но я хочу сказать: всё-таки культура строительства в нашей стране ещё сохранилась. Не думаю, что может произойти так, как было в Турции.

- Вы сами где бы предпочли жить — в старом или в новом доме?

- Я живу в средненьком ЖК, которому меньше десяти лет. Но если бы выбирал, то предпочел бы старый панельный дом 1980-х годов постройки. Тогда придавалось большое значение безопас­ности. Но и сейчас безбашенных застройщиков нет. Строят с оглядкой, учитывая сейсмоопас­ность региона.

Оксана АКУЛОВА, фото Андрея ХАЛИНА, Алматы