Уплотненная застройка в Алматы, помимо экологической проблемы, создала ряд других, которые, по мнению активистов и архитекторов, могут в ближайшем будущем привести к техногенной катастрофе. О них в интервью Press.kz рассказал заслуженный деятель Казахстана, Председатель Алматинского Союза архитекторов Сергей Мартемьянов.

— Сергей Николаевич, в последние несколько месяцев в СМИ активно обсуждается тема износа сетей, взгляд на проблему обострило декабрьское ЧП в Экибастузе. По мнению общественников Алматы, проблема с иженерными коммуникациями, водопроводными и электрическими сетями в городе возникает не только из-за их износа, но и процветающей уплотненной застройки мегаполиса. Как Вы считаете, в чем основная проблема?

— Основная проблема в том, что на это не обращают внимания власти. Вот вам наглядный пример: прямо за бордюром арыка (Фонтан «Неделька» в Алматы по улице Байсеитовой) идёт кабель. Этот шланг в изоляции, но он прямо за бордюром, другого места для него не нашлось, видимо (…) Я написал соответствующее письмо о том, что это нарушение норм, но на него так и не последовало ответа. Вот такое отношение к сетям. В этом и проблема. Попадают такие письма к сортировщикам, и они наши письма и жалобы пересылают, например, письмо архитектора – в отдел искусства, а письмо «информация о кабелях», должно попасть в отдел сетей. Сейчас же в руководстве сидят люди, которые сети плохо знают, и тем более не думают об опасности, которую заметил архитектор. Такую переписку я начал вести, когда акимом был ещё Виктор Храпунов. Тогда его заместители вообще могли не отвечать, даже отписки не было о том, что письмо получено. А первые острые вопросы, в том числе касающиеся уплотненной застройки, нужно было поднимать ещё тогда. Сейчас большой разрыв между информацией как таковой: грамотно-технической и специальной. Если сейчас спросить, почему у нас деревья валятся, то в управлении экологии и окружающей среды города Алматы тоже ничего не знают, а кто за это отвечает?

Сергей Мартемьянов вспомнил советское время. Тогда в управлении градостроительства (ныне Управление урбанистки) сидел человек, занимающийся согласованием всех сетей. То есть водопроводчики согласовывали чертежи в горводоканале, инженеры, занимающиеся отоплением — в тепловых сетях.

— Цепь информации была постепенной и замыкалась в Отделе подземного хозяйства. Свои первые проекты я как раз проводил через этот отдел. У меня был проект музыкальной школы, расположенной по улице Виноградова (Карасай батыра – прим.ред.), за Байзакова. Мне была нужна вода, вентиляция, отопление. И хорошо, что в генплане до этого на том участке была запланирована серия школ и детсадов. И мою построили, а через год начали строить среднюю школу напротив, выше — детсады. Все было спланировано. Ты прокладываешь трубы и понимаешь, что всю коммуналку уже обеспечил. Была какая-то логика. Сейчас же это исключат «под шумок», и наставят тут жилых домов. Если бы стояла моя школа, а рядом никакой не было, то там стояли бы сараи, которые застройщики со временем выкупили, и у самой школы и у тех детских садов наверху забрали бы все инженерные сети. Мы сейчас живем именно в такой реальности.

— По официальным данным, износ водопроводных и канализационных сетей в городе составляет в пределах 55-58%, в некоторых районах почти 80%, а точечная застройка продолжается. То есть, на них ещё дополнительно создается нагрузка, может ли это грозить техногенной катастрофой в случае какого-либо ЧП, землетрясения, например?

— Может быть, более 70% сетей изношены. Есть 70% хаоса, я бы так сказал. Я не знаю, как сейчас делается корректировка генерального плана города, но у меня складывается впечатление, что там этот хаос не устранен, а усугублен, потому что иногда элементарно не хватает информации, которую нужно заново обновлять. Топографическая съёмка, например, много лет не обновлялась. И вот этот шланг в арыке, проложенный ненадлежащим образом, сомневаюсь, что занесен в новый генплан развития Алматы. А завтра может случиться любая авария, и так полыхнуть, что будет катастрофа. Формально за это отвечает районный и городской отделы наружных сетей. В последнее время у меня возникает мысль, что на все это ответственным людям, по большому счету, наплевать. Это надо обсуждать предметно на профессиональном уровне вместе с представителями акиматов, ответственных управлений, архитекторами и Общественным Советом, и аналитически информацию отработать, провести соответствующие расчеты. Лет 10 назад архитекторов приглашали на встречу с представителями городских сетей, на которой обсуждали разные вопросы. Рядом с нами сидел директор Института автодорожного транспорта, и когда ему дали слово, он сказал: «Все, о чём идёт речь, очень красиво и хорошо. Но вы хоть сами понимаете, что вы хотите? Вот я сижу и мне надо знать, куда пойдут дороги, где будут собираться огромные толпы со спортзалов или культурных зон, куда мне подавать линии транспорта, серии автобусов, нам же рассчитать надо все, давать запросы в службы электроэнергии». И он был абсолютно прав, мы тогда говорили не по сути. Все надо просчитывать заранее, на десятки лет вперед и конкретно обсуждать взаимодействие во всех частях инфраструктуры. Надо все рассчитывать и нагрузку, и количество жителей города через 10 лет, количество учащихся школ, и, согласно проведенной аналитике, формировать Генеральный план развития города Алматы. Скрупулезно.

— Раньше, например, при разработке генплана учитывалась местность города, нагрузка на сети, и здания с улицами были спроектированы на уровне квадратов, кварталов. В чем сложность сейчас?

— Первые схемы города появились со времен французского архитектора Поля Гурде, когда было положено начало строительства Верного, который был крепостным сооружением. Именно в то время строительство было разделено на кварталы: на эти 100-120 метров. Некоторые говорят, что схема раздела на кварталы заимствована у римского лагеря. Это не очень зависело от асфальта, а скорее всего, от арыков. Потому что, когда группа Николая Репинского, который пытался корректировать район Ленина-Калинина (Достык-Кабанбай Батыра), делала свой набросок, изучив ряд материалов, уточнила, что арычная сеть закладывалась именно в той сетке, но она не вся была выполнена. И сегодня над этим при проведении инженерных сетей очень даже необходимо поработать. Иначе их перегруз и износ может привести в скором будущем к техногенной катастрофе.

Алматы хорош тем, что здесь есть дома 1920-1930-х и даже 1903-1905 годов. Вспомните кварталы Гурде – это, ведь, уже эпоха, появившаяся после неоклассицизма, я рядом стоят здания периода советского конструктивизма, который пришел в наш город в 1930 годы. Вот, например, наш дом Правительства (ныне здание Жургенова) – это остатки 30-х годов. Мне кажется, важно эту историю сохранять. У Алматы нет ни инженерной, ни, прежде всего, архитектурной мысли. Наши власти об этом не думают, а в советское время были умные люди, но они были зашорены идеологией. И когда этого не стало, генпан покатился с одной стороны по лекалам тех 1980-90-х, с другой – вообще совершенно потерял какую-либо идею. А ведь нужно продвигать какие-то сегодняшние идеи, которых ещё нет, в то время как за спиной стоят застройщики, застраивающие всплошную сейчас все! И не считающие себя врагами Алматы. Я лично знаком с основателем, председателем правления и председательем СД «Базис-А» Александром Беловичем, который мне однажды высказал святую для строителя мысль: «Я – строитель, рабочий человек, инженер. Вы мне скажите: нельзя строить очень высокое здание – не будем, можно низкое — будем, нельзя чёрное, можно зелёное — и я буду это делать. Но когда я приду с конфетками и чаем, то мне разрешат и чёрное с зеленым, в 25 этажей. Что ты тогда хочешь от строителей?». Я тогда понял, что он святые вещи говорит, и, в общем-то, сейчас он вряд ли думает иначе. Но хочу заметить, что на фоне однодневных строительных фирм, которых у нас бесчисленное количество, «Базис-А» ещё как-то думает об архитектуре, стране…

Речь о том, что Александр Белович абсолютно прав в этом плане. В этом и сложность. Стратегию вырабатывает даже не акимат, есть аналитики, архитекторы, которые должны предложить свои мысли, далее их должны рассмотреть чиновники, потом должна проводиться независимая экспертиза и параллельно общественные слушания. Кстати, есть даже документ о проведении слушаний!

— А в чем на Ваш взгляд, сложность в разработке Генерального плана города Алматы до 2040 года? Многие общественники выступают против его поспешного принятия. Что не так с новым документом?

— В советское время все было по-другому. Если тряхнуть сами документы, и заняться этим внимательно, выяснится, что мы или те нормативы нарушали, или, если даже там было что-то хорошее, не хотели сейчас это делать. Мы уже с 2002 года живем по генплану, разработчиком которого был мой одноклассник Аркинжан Маметов, а сколько времени прошло с этих пор, сколько автомобилей появилось, сколько налепили домов за это время? На базе того генплана должны были быть ПДП, но их нельзя было сделать, потому что почти сразу, уже к 2005 году возникла необходимость корректировок, так как начали строить вокруг Алматы кольцевую дорогу, зацепив окраины. Плюс у некоторых заинтересованных лиц, проявлявших любовь к областным территориям, появились идеи в сторону города Кунаев (Капчагай — прим.ред.), например, проект 4G City. Все это относилось к так называемой областной пригородной зоне. Это огромные деньги и ресурсы. Пригородную зону почти сразу стали раздавать и, может быть, немного оставили южным корейцам, а вокруг спокойно можно ставить коттеджи.

Не могу высказать экспертное заключение по каждым разделам нового документа города, но отмечу, что как таковой идеи генплана не было. Об этом можно книжку написать. Живут в городе миллионы людей разных поколений, которые счастливы, что живут в Алматы, придуманном этими же людьми (…) Потому что наскоро нанятые чиновники – предатели, жулики, воры и негодяи. А люди продолжают любить именно город, саму картинку. В этом есть даже что-то ненормальное…

В заключение отметил, что центр Алматы – это сердце Казахстана. Уплотненная застройка испортит культурный облик города и подвергнет горожан техногенной катастрофе, заявил он.