Недавно Всемирный банк назвал 2012 – 2022 годы «потерянным десятилетием» для казахстанской экономики. Свои выводы аналитики фининститута подкрепили графиками медленного роста ВВП страны, и другими важными для экономики страны показателями. Но пикантность ситуации в том, что именно на эти годы в Казахстане пришлись такие дорогостоящие бля бюджета программы как «Нурлы Жол», форсированное индустриально-инновационное развитие и многие другие. Судя по выводам аналитиков Всемирного банка, триллионы тенге на эти программы были потрачены зря. Кто виноват в этих бесполезных тратах? И есть ли какие-то намеки на то, что мы все же выбрались из экономического тупика и нашли новый путь развития? Или, может, Всемирный банк в чем-то ошибся и Казахстан вполне успешно развивается? Эти вопросы «Голос народа» обсудил с экономистами.

Что сказал Всемирный банк?

На заре независимости, как отмечают аналитики Всемирного Банка, Казахстан провел ряд успешных рыночных реформ и вплоть до 2008 года они «тянули» экономику страны вперед. Но потом рост экономики Казахстана замедлился, а в 2012 – 2022 годах и вовсе было зафиксировано замедление роста производительности различных компаний с 4,5% до 0,9% в год.

Замедлились модернизация компаний, эффективность распределения товаров, а также – предпринимательская активность.

Как отмечают аналитики Всемирного банка, годы с 2012 по 2022 год можно назвать для казахстанской экономики «потерянным десятилетием». Что же касается различных госпрограмм, которые в это время активно разрабатывал Казахстан, то они, по мнению Всемирного банка, сделали только хуже.

«Преобладание обширной государственной поддержки, вероятно, непреднамеренно способствовала возникновению большого числа компаний-зомби, которые еле выживают и не имеют мотивации для расширения», — пишут аналитики Всемирного банка.

На будущее у Всемирного банка прогноз для Казахстана сдержанно-оптимистичный. Они считают, что рост экономики Казахстана замедлится до 3,4% в 2024 году и затем вернется к 4,5-5% в 2025 году, главным образом, за счёт производства нефти.

Между тем, у правительства Казахстана на ближайшие годы более амбициозные планы. Во-первых, к 2029 году ВВП страны должен вырасти почти вдвое: с 250 млрд. долларов до 450 млрд., а, во-вторых, экономика должна расти как минимум на 6% ежегодно.

Инвестор? Покажи контракт!

Доктор экономических наук, профессор Бауыржан Исабеков планируемые показатели считает очень амбициозными и мало достижимыми.

«Состояние экономики Казахстана определяется несколькими факторами. Первый из которых – ресурсоемкость. Материально-техническая база устарела и поэтому себестоимость произведенной продукции оказывается неконкуретной. Второй – это сырьевая направленность. Богатства в наших недрах принадлежать должны народу и Богу, но выгоду с них получают совсем иные личности», — напоминает профессор.

Фото из соцсетей

В последние годы наметились слабые попытки по выравниванию ситуации, к примеру, было заявлено о намерении пересмотреть заключённые ещё в 90-е контракты крупных недропользователей. И, как предполагает Бауыржан Исабеков, когда это будет сделано, можно будет рассчитывать на постепенный рост казахстанской промышленности.

«Уже сейчас есть казахстанские сервисные компании, которые способны оказывать гораздо больший спектр услуг иностранным инвесторам, чем это есть. Просто в контрактах это увеличение не прописано. Пока. Кроме того, необходимо пересмотреть эти контракты таким образом, чтобы как можно больше добытого в казахстанских недрах сырья отправлялось на переработку внутри страны. В этом должен быть максимально задействован малый и средний бизнес. Поэтому с каждым крупным бизнесменом, работающим в нашей стране, я считаю, должен быть заключен договор об обязательной кооперации с более мелкими», — говорит он.

В то же время, как подчеркивает экономист, за 5 лет сделать то, что не удалось сделать за 30 лет получится вряд ли. Ведь это требует и политической жесткости, и дополнительных инвестиций. Но, по крайней мере, можно надеяться, что «потерянных десятилетий» у Казахстана больше не будет.

Государство должно уйти из бизнеса

Как отмечает исполнительный директор Центра прикладных исследований «TALAP» Аскар Кысыков, основная «претензия» аналитиков Всемирного банка к казахстанским центрам принятия решений – отсутствие структурных экономических реформ.

Но об этом же уже много лет твердят и отечественные эксперты.

«Прошлое правительство было занято в основном антикризисной повесткой: пандемия коронавируса, ситуация в России и так далее – правительство больше реагировало на вызовы, а не решало комплексные проблемы Казахстана. Сейчас, мне кажется, и у бизнеса, и у общества есть ожидание, что новый Кабмин будет проводить структурные реформы и работать на благо экономике страны», — высказывает осторожный оптимизм экономист.

Фото «Голос народа»

Как уверен Кысыков, начинать надо с наведения порядка в бюджетном планировании: львиная часть всех государственных денег уходит на социальные сферы – образование и медицину, однако казахстанцы по-прежнему недовольны ими и жалуются на коррупцию. Стало быть, что-то идёт явно не так.

Вторым важным шагом в направлении к процветанию казахстанской экономики, по мнению Аскара Кысыкова, должно стать снижение доли государства в ней.

«Сейчас НУХ «Самрук-Казына» управляется правительством. Управляется недостаточно эффективно: дивиденды, которые они выплачивают государству, очень низкие. При этом высок уровень кросс-субсидирования. Они работают не на рыночных принципах. Поэтому нам нужно повышать эффективность «Самрук-Казына» и параллельно вести решительную приватизацию», — говорит экономист.

Он напоминает, что у частного инвестора, который рискует собственными деньгами, мотивация гораздо выше, чем у государства, поэтому все программы финансирования новых производств должны опираться в первую очередь на частный бизнес, а не на государственную поддержку.

Но даже при всех правильных действиях Кабмина, результат может быть очень небыстрым.

«Задача увеличить ВВП в два раза за 5 лет выглядит нереальной. За счёт чего? Увеличить в два раза добычу нефти и металлов? Производство зерна? Это невозможно, потому что ресурсы ограничены. Должны быть другие источники роста. По сути, стоит задача создать ещё одну экономику – несырьевую, которая будет существовать параллельно с имеющейся у нас сырьевой. Для этого нужны большие инвестиции. И откуда их взять – у меня большие вопросы и большие сомнения», — резюмирует Аскар Кысыков.

Наша экономика больна и не лечится

Экономист, автор книги «Экономика Казахстана. Мифы и реальность» Айдархан Кусаинов с негативной оценкой Всемирного банка полностью согласен. Более того, как предполагает эксперт, нам есть куда падать, ведь уже много лет Казахстан болен «голландской болезнью».

«Высокий экономический рост начала нулевых был обусловлен тем, что в 90-х наша промышленность полностью лежала на боку. Заводы бездействовали, а тут их начали массово переоборудовать по торговые центры. И, естественно, этот «движ» пошел в развитие.

Если бы наши заводы работали в 90-е, а потом бы мы заболели «голландской болезнью», то это бы сразу все увидели, потому что был бы спад экономики из-за остановки реального производства: промышленность падает, а торговля растёт, явно что-то идёт не так», — говорит он.

Таким образом, весь рост казахстанской экономики начала 2000-х обусловлен исключительно высоким курсом тенге, который случился исключительно из-за высоких цен на нефть.

Фото из соцсетей

«2008 – 2009 годы были моментом истины. Самым правильным в то время было бы признать голландскую болезнь, обвалить тенге посильнее. Да, в моменте бы у нас были более явные и сложные последствия кризиса, но мы бы смогли восстановить нашу промышленность. Но «лечиться» по-настоящему никто не захотел, тенге девальвировали не до 200 тенге за доллар, как предлагал я, а до 150. И для поддержки бизнеса были придуманы различные ГПФИИР, «Нурлы жол» и так далее. По сути, мы лечили какие-то симптомы голландской болезни, но не саму болезнь», — объясняет Айдархан Кусаинов.

Однако, как отмечает экономист, нет никаких явных сигналов, которые дали бы понять, что страна начала лечиться: курс тенге по-прежнему гораздо выше, чем он должен быть для развития отечественного бизнеса, а нефтяные деньги, которые надо бы «изолировать» от реальности в Нацфонде, активно тратятся на то, чтобы казахстанцы не замечали глубинных проблем экономики и промышленности.

И, если ничего не менять, то, как предполагает Айдархан Кусаинов, недалек день, когда аналитики Всемирного банка выпустят доклад о потерянном пятнадцатилетии и даже о потерянном двадцатилетии для экономики Казахстана.

Чтобы этого избежать, по мнению экономиста, необходимо идти на очень непопулярные в народе меры, в том числе – на девальвацию тенге.

«На самом деле, мне кажется, пора уже перестать все измерять в долларах. Мы – суверенная страна, ВВП должен считаться в нашей национальной валюте. С точки зрения нормального потребителя – пусть доллар хоть 1000 тенге стоит, лишь бы тенге на все в Казахстане хватало. У нас ведь доходы – в тенге, цены – в тенге. И если вы мыслите в тенге, считаете в тенге, то и цели будут другими: удержать инфляцию в тенге, повысить доходы в тенге. И так далее», — объясняет свою точку зрения экономист.

Не все так плохо, как Всемирный банк говорит?

Экономист, руководитель аналитического центра DESHT Institutional Transformation Group Куаныш Жаиков с выводами аналитиков Всемирного банка не согласен.

«Я бы не согласился, что это было худшее десятилетие, хотя по макропоказателям так и выглядит. Во-первых, были 90-е, когда у нас, наконец, обанкротилась вся экономическая система, которую искусственно поддерживали десятилетиями. Гиперинфляция, безработица, невыплата зарплат, отключение коммунальных услуг, отъезд 4 млн зарубеж, повсеместный криминал... Я не знаю, как можно сравнивать это с вполне благополучными 2010-ми. Да и в целом, нашей независимости всего 30 лет с копейками», — напоминает он.

Спад экономики в последние годы экономист связывают в первую очередь с сокращением притока иностранных инвестиций в недропользование Казахстана. Во многом, кстати, это было обусловлено не только личным желанием инвесторов, но и политикой самого Казахстана, который заявил, что отныне приоритет – переработка, а не сырье. И несырьевые отрасли экономики, как напоминает Куаныш Жаиков, все эти годы демонстрируют прирост примерно на 5%.

«То, что для жителей постиндустриальной Алматы и Астаны не видны эффекты от новых заводов ни о чём не говорит. В местах, где они открылись, произошли важные изменения. У нас большая и разбросанная страна, каждый «колодец» живёт своей жизнью. Да, не было новых несырьевых «Тенгизов» и «Кашаганов», но это и нереально, откровенно говоря. Потенциал нашего несырьевого экспорта достаточно низок, потому что окружают нас не самые богатые страны, кому и что мы должны поставлять?», — призывает отключить алармистские настроения Куаныш Жаиков.

Также он напоминает про высокий уровень цифровизации Казахстана, которым восхищаются даже иностранцы, и предлагает адекватно оценивать и другие косвенные факторы развития.

«Бум рождаемости. В 90-х все было настолько плохо, что рождаемость упала ниже простого воспроизводства населения. А сейчас Казахстан занимает 1-место в мире по изменению структуры населения в пользу детей. Я уверен, скоро выйдут данные, что рожают далеко не только бедные слои общества», — говорит Жаиков.

Но даже с учетом столь оптимистичного взгляда на Казахстан, экономист слабо верит в то, что нашей стране удастся за 5 лет удвоить ВВП. Как он предполагает, такую высокую планку Президент поставил перед правительством прежде всего для оживления дискуссии о дальнейшей либерализации экономики, ведь о бурном росте нельзя даже мечтать, если частный бизнес задыхается от налогов и не может справиться с конкурентом в виде квазигоскомпаний.