Заниматься ремеслами серьёзно он стал после окончания художест­венно-графического отделения Жезказганского университета. Вернувшись в родной Жанааркинский район, сразу же приступил к работе школьным учителем. По словам мастера, само направление его работы позволило в своё время заняться любимым делом. С поддержкой дяди он освоил не только искусство плетения камчи, но и кожевенное дело, изготовление конной упряжи.

В Жанааркинском районе, особенно в сельских округах, много умельцев, которые продолжают дело предков-ремесленников. Немало и самородков, которые делают уникальные вещи, – шорники, кузнецы, мастера по работе с

костью. А камча – атрибут особый, особенно в посёлках, где трудно представить без неё мужчину. Причём чем стариннее камча, тем она ценнее, даже могущественнее. Но об этом чуть позже.

– Камчи отличаются друг от друга: есть для соревнований на лошадях, для повседневного использования, сувенирные, – отмечает мастер. – Лучше всего сплетенная из восьми жгутов – хвостов, для неё можно сделать округлую форму или квадратную. Для кокпара плеть делается толще, чтобы лучше управлять лошадью. Сегодня можно купить камчу богато украшенную, с рукоятью, инкрустированную металлом или другими материалами. Но мне нравится простота.

В Жанаарке и Улытау рукоять плети делают в основном из табылғы (таволга). У кочевников это растение священное, для рукояти лучше не найдёшь. Дело не только в его крепости, говорят, в табылғы даже молния не бьёт. Возможно, поэтому, считает Бержан Рысбаев, это растение, и все, что из него делается, имеет большое значение в жизни казахов. За сотни лет даже сформировался своеобразный степной этикет. Казахская пословица гласит: «Кто не поймет намека, не поймет ничего». В жизни кочевника намеки и подсказки есть в убранстве, украшениях и орнаменте, в обращении с камчой.

– По тому, как мужчина держит плеть, можно понять его настроение, возможные дальнейшие дейст­вия, – поясняет мастер. – Если он ходит с опущенным хвостом камчи, значит, что-то ищет – потерявшийся скот, например. Если плеть собрана с рукоятью, значит, идёт решать проблемы, на спор. Старейшины говорят, что бии на собраниях, если хотели высказаться, бросали в центр камчу.

Так и дома, в юрте кочевника, плетку вешали напротив входа. В зависимости от того, как она висит, люди понимали, есть в доме хозяин или умер. Ни один мужчина не заходил в дом вдовы, чтобы сберечь её репутацию.

– У нас местами ещё сохранился обычай сватовства, когда в доме понравившейся девушки джигит или его отец оставляли камчу и нож под корпе, что означает, что сваты вернутся для разговора о свадьбе, – продолжает Бержан Рысбаев. – Если камчу возвращали, значит, сватам отказали. То есть в любом житейском деле свои намерения показывали такими намекающими действиями.

О духовной силе камчи тоже ходят легенды. До сих пор есть целители, которые лечат, поколачивая человека камчой.

– Старики часто говорят, что камча – инструмент дисциплины, и с юмором обещают провинившимся изгнать с её помощью «злого духа». Сегодня этот обряд, который берет начало от шаманизма, целители совмещают с чтением Корана. Многие в него верят и надеются на выздоровление, – говорит мастер.

Самые почитаемые и сохраняе­мые в семье камчи – это те, что перешли в наследство от дедов, прадедов. Важно, чтобы сделана она была из того, что дарит нам природа. Бержан Рысбаев сам выделывает кожу для плетки, ходит в горы собирать таволгу.

– Многие вещи я делаю дома, – рассказывает он. – Основам на­учился у дяди, но сегодня есть и другие источники информации о материалах, способах выделки, украшении рукояти, плетении. Сейчас свои знания передаю ученикам на уроках художественного труда и в кружке мастеров. Овладеть секретами ремесла желают многие дети. Конечно же, кроме камчи мальчишек интересуют оружие и конская упряжь.

Многие ученики Бержана Рысбаева по окончании школы сами стали мастерами. Один из них несколько лет назад завоевал первое место в конкурсе «Сарыарка дарыны» в Шымкенте. Мастер признается, что тогда испытал большую гордость.

А ещё в школе, где работает Бержан Рысбаев, есть небольшой музей, где хранятся замечательные экспонаты: ковры, конская упряжь, кузнечные меха, торсык. Это наследие порой служит источником вдохновения для самого мастера и для его учеников.