Фото: Aqorda

В Астане 17 июня состоялся второй саммит в формате «Центральная Азия – Китай», в котором приняли участие председатель КНР и лидеры всех пяти постсоветских республик Центральной Азии.

Это уже второй такой саммит , первый прошёл в мае 2023 года в Сиане.

По итогам саммита главами государств был подписан важнейший международный документ: Договор о вечном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве . Во многом этот договор стал не только кульминацией второго саммита «Центральная Азия + Китай», но и своего рода символом новой эпохи институционализированного регионального сближения. Договор фиксирует долгосрочные обязательства сторон и закладывает рамки для политического, экономического и безопасности сотрудничества, и основан на международно-правовой традиции и Уставе ООН. Он закрепляет следующие базовые принципы:

• Невмешательство во внутренние дела и уважение суверенитета.
• Нерушимость границ и территориальной целостности.
• Неприменение силы и мирное урегулирование споров.
• Отказ от участия в союзах, направленных против других сторон.
• Признание права на самостоятельный выбор пути развития и стратегий модернизации.

Всего договор содержит 15 статей, регламентирующих общее виденье и будущее взаимодействие друг с другом всех стран участников Договора.

Важной составляющей Договора о вечном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве между КНР и странами Центральной Азии является закрепление обязательств по регулярному политическому диалогу на всех уровнях. Это отражает стремление сторон к институциональному оформлению механизма «Центральная Азия + Китай» как постоянной платформы межгосударственного взаимодействия. Регулярные консультации рассматриваются как инструмент выработки согласованных позиций по актуальным региональным и глобальным вопросам, особенно в условиях усиления геополитической конкуренции в Евразии.

Особое внимание в договоре уделяется экономическому сотрудничеству, охватывающему торговлю, инвестиции, промышленную кооперацию, транспортную взаимосвязанность, энергетику, сельское хозяйство, науку и технику. Это формирует рамочную платформу для углубления участия Центральной Азии в китайских мегапроектах, прежде всего в инициативе «Пояс и путь». При этом подчёркивается не только значение традиционного сырьевого взаимодействия но и фокус на технологической модернизации и диверсификации экономик стран региона.

Договор также вводит в правовое поле сферу гуманитарного сотрудничества, обмены в области культуры, образования, туризма, развитие медийного и информационного пространства, а также медицинское и спортивное взаимодействие.

Не менее значим блок, посвящённый вопросам безопасности. В условиях нестабильности на ряде внешних рубежей региона стороны договорились о совместной борьбе с терроризмом, экстремизмом, сепаратизмом, транснациональной организованной преступностью, наркотрафиком, незаконной миграцией, а также об укреплении координации в оборонной сфере, включая взаимодействие оборонных промышленностей. Эти положения позволяют говорить об усилении китайского вклада в архитектуру региональной безопасности, при этом особо подчеркивается, что взаимодействие осуществляется в строгом соответствии с национальным законодательством и суверенитетом стран Центральной Азии.

Внешнеполитическая координация также зафиксирована: статья 9 предусматривает взаимодействие сторон в рамках ООН и других международных организаций. Это особенно актуально в условиях усиливающегося внешнего давления и борьбы за влияние в регионе со стороны глобальных держав. Совместные усилия по продвижению устойчивого развития, глобальной стабильности и защиты принципов международного права делают Центральную Азию и Китай во многом коллективным субъектом международных отношений.

Юридический механизм договора демонстрирует гибкость и адаптивность. Документ хот и заключён на неопределённый срок, однако каждая из сторон вправе выйти из него, уведомив об этом депозитария – Министерство иностранных дел КНР – за 12 месяцев. Предусмотрена возможность внесения изменений и дополнений, а также заключение дополнительных соглашений по конкретным направлениям взаимодействия. На мой взгляд подобная правовая конструкция делает договор живым инструментом долгосрочного регионального сотрудничества, а не некой статичной и формальной декларацией.

В целом Договор о вечном добрососедстве представляет собой чрезвычайно знаковый шаг к институционализации формата «Центральная Азия + Китай». Он укрепляет статус-кво, в котором Центральная Азия закрепляется в орбите устойчивого партнёрства с Китаем.

В контексте же экономических взаимодействий и роли КНР для региона, следует помнить, что по данным казахстанского правительства, в 2024 году товарооборот Китая со странами Центральной Азии достиг $95 млрд, а совокупный объём китайских инвестиций в экономики региона превысил $40 млрд. В странах ЦА действует около 10 тысяч компаний с участием китайского капитала. Эти цифры свидетельствуют, что для Пекина центральноазиатский вектор внешней политики стал одним из приоритетных, а для республик региона Китай – ключевой экономический партнёр и инвестор.

Накануне саммита в Астане прошли, в частности, Первый энергетический форум ЦА–Китай и Форум гуманитарного обмена, а также заседание Делового совета и инвестиционного форума.

Экономическое значение саммита выражается прежде всего в новых проектах и инициативах, призванных связать инфраструктуру и рынки Китая и Центральной Азии. По итогам переговоров Си Цзиньпин объявил о безвозмездном гранте в 1,5 млрд юаней для поддержки важных проектов развития в странах региона. Китай таким образом демонстрирует готовность инвестировать в долгосрочное процветание центральноазиатских партнёров.

Все участники саммита подчеркнули приверженность принципам многосторонности и международного права в торговле, осудив протекционизм и «торговые войны», что явно было завуалированно адресовано текущим ограничениям со стороны США. В условиях, когда западные санкции бьют по России, а Вашингтон ввёл тарифы и технологические ограничения против Китая, Пекин сигнализирует центральноазиатским столицам свою поддержку их экономической безопасности.

Таким образом, для Китая успех саммита закрепляет его роль как ведущего внешнего игрока в Центральной Азии, расширяет пространство для своей инициативы «Пояс и путь» и укрепляет на западных рубежах пояс дружеских государств. Для самих республик Центральной Азии сближение с Китаем означает доступ к крупным инвестициям, рынкам сбыта и современным технологиям, необходимым для их развития. Ставка делается на долгосрочное партнёрство: Президент Токаев в свою очередь предложил разработать дорожную карту сотрудничества ЦА–Китай на 2026–2030 годы.

Отдельного внимания заслуживает роль Казахстана, наша страна для Китая остается стратегическим мостом на западном направлении. Президент Токаев подчеркнул, что сегодня через страны региона ежегодно проходит свыше 211 тысяч контейнеров из Китая, и 85% всех сухопутных грузов из КНР в Европу следуют именно транзитом через Казахстан. Географическое положение РК превращает её в ключевую транзитную артерию Нового Шёлкового пути. Не случайно именно Казахстан был первой страной, где Си Цзиньпин в 2013 году объявил о запуске инициативы «Один пояс, один путь». Спустя десять лет республика стала важнейшим звеном сухопутных маршрутов: модернизируются порты Актау и Курык на Каспии, строятся логистические хабы, цифровизируется таможенная инфраструктура.

Сейчас Астана предложила совместно с Пекином возвести крупный грузовой терминал в порту Курык – этот проект должен усилить возможности Транскаспийского коридора в обход перегруженных маршрутов через Россию. Такое развитие транзитных магистралей выгодно обеим сторонам: китайские товары быстрее достигнут европейских рынков, а центральноазиатская продукция сможет экспортироваться в Китай и далее в Юго-Восточную Азию по суше столь же эффективно.

Экономическое сотрудничество между Казахстаном и КНР сегодня носит всеобъемлющий характер. Китай входит в число крупнейших инвесторов в казахстанскую экономику: уже реализованы 63 совместных проекта на сумму $10 млрд, ещё около 60 находятся в стадии запуска, а общий инвестиционный портфель превышает $57 млрд. Китайский бизнес присутствует во всех ключевых отраслях – от добычи и переработки сырья до машиностроения и телекоммуникаций.

Особенно важное направление – сотрудничество в ядерной энергетике. После многолетних дискуссий Казахстан принял решение о строительстве собственной атомной электростанции для удовлетворения растущих энергопотребностей. Причём планируется возвести не одну, а сразу две АЭС с привлечением зарубежных технологий. Первая будет строиться при содействии российского «Росатома» как главы международного консорциума, а вторую АЭС планируется возводить под управлением китайской корпорацией CNNC.

Помимо уже упомянутого договора о вечном добрососедстве, как и ожидалось была также подписана Астанинская декларация, которая и подвела итоги форума.

Итоги саммита приобретают дополнительную значимость, если рассмотреть их в широком геополитическом контексте. Сегодня Китай ведёт напряжённое соперничество с Соединёнными Штатами и их союзниками, которые предпринимают активные шаги, чтобы сдержать растущий вес Пекина на мировой арене. Арсенал таких шагов разнообразен: торгово-технологические ограничения, создание военных блоков на азиатско-тихоокеанском направлении, борьба за ресурсы и влияние в развивающихся регионах. Начиная с 2018 года США развязали против Китая торговую войну – ввели повышенные пошлины на сотни миллиардов долларов китайского экспорта и ограничили доступ китайских компаний к передовым технологиям. Параллельно Вашингтон укрепляет военно-политические союзы в Индо-Тихоокеанском регионе: создан альянс AUKUS (США–Британия–Австралия), активизирован диалог «Четвёрки» (QUAD) с участием США, Японии, Индии и Австралии – всё это направлено на сдерживание Китая в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Кроме того, западные страны стремятся снизить зависимость от Китая по стратегическим ресурсам: вкладываются средства в разработку альтернативных источников редкоземельных металлов, лития, урана и других критически важных материалов, где сейчас доминируют китайские поставщики. Например, США и Австралия финансируют проекты по добыче и переработке редкозёмов вне Китая, Евросоюз запускает инициативы по диверсификации цепочек поставок, а Япония формирует запасы редких металлов.

На этом фоне успехи Китая в Центральной Азии приобретают для Си Цзиньпина особую ценность с точки зрения внешнеполитического имиджа. Во-первых, Пекин демонстрирует, что стратегия его "мягкой силы" и экономической экспансии приносит плоды: несмотря на попытки изоляции, одна за другой соседние страны выстраиваются в очередь к Китаю за сотрудничеством. Заключённый в Астане Договор о вечном добрососедстве фактически гарантирует, что ни одна центральноазиатская республика не присоединится к антикитайским санкциям или военным блокам иных сил. Более того, они обязуются поддерживать Китай по ключевым для него вопросам – это серьёзная дипломатическая победа которая не только повышает международный престиж Си Цзиньпина, но и вносит вклад в формирование более полицентричного мира, где у всех стран есть альтернатива любой навязанной модели.

саммит Центральная Азия Китай договор о добрососедстве Китай инвестиции в ЦА Пояс и путь в Казахстане геополитика в Евразии