Двое активистов гражданского движения «Oyan, Qazaqstan» встретили 2024-й за решеткой. Ещё четверых отправили под административный арест в первые дни января, вменив участие в неразрешенных акциях. Азаттык поговорил с активистами после их освобождения о том, что изменилось за пять лет существования движения — в нём самом и в стране.

Оставляя президентскую должность в 2019 году, объявленном в Казахстане Годом молодежи, Нурсултан Назарбаев обещал привести к власти новое поколение политиков.

Пять лет спустя у руля государства стоит 70-летний Касым-Жомарт Токаев, которому Назарбаев лично передал пост.

Активизировавшееся в год отставки Назарбаева политическое пространство — 2019-й запомнился массовыми мирными протестами, которые охватили страну после «транзита власти», и появлением новых гражданских объединений — уже не отличается пестротой.

Несколько групп, которые намеревались трансформироваться в партии, обезглавлены: их лидеры осуждены по различным уголовным обвинениям и отрезаны от политики. Десяткам гражданских активистов назначен запрет на общественную деятельность и даже пользование социальными сетями по судебным приговорам, которые они считают политически мотивированными.

ОТ МИРНЫХ МИТИНГОВ ДО КЕТТЛИНГА И АРЕСТОВ

Движение «Oyan, Qazaqstan» (Проснись, Казахстан) — одно из сохранившихся на политическом поле. Оно начиналось с арестов на 15 суток в 2019-м молодых активистов Бейбарыса Толымбекова и Аси Тулесовой, развернувших плакат «От правды не убежишь» во время бегового марафона в Алматы. Активисты заявили, что хотели призвать к честным и справедливым президентским выборам (их победителем ожидаемо объявили Токаева, западные наблюдатели отметили, что голосование было омрачено «явными нарушениями основных свобод»). Полиция посчитала, что они «мешали проведению спортивного мероприятия» и провели несанкционированную акцию.

Вслед за этими арестами недовольные отсутствием социальных лифтов, тотальной коррупцией и авторитаризмом молодые люди объявили о создании «Oyan, Qazaqstan». Они высказались, что между властью и рядовыми казахстанцами лежит «большая пропасть», для преодоления которой нужны демократические институты и справедливая экономическая политика.

«Мы любим нашу страну, у нас есть знания, большой потенциал и силы изменить нашу жизнь к лучшему. Сегодня, когда власти не считаются с Конституцией, когда права и свободы человека подавляются, когда коррупция и ложь заменили политику, мы готовы взять ответственность за будущее страны на себя», — говорилось в декларации «Oyan, Qazaqstan», представленной в июне 2019-го.

Казахстанские власти поначалу относились к движению, казалось, толерантно. 30 августа 2019 года, в День Конституции, десятки «ояновцев» вышли на марш в Алматы, требуя перехода от суперпрезидентской к парламентской республике. Они несли плакаты «Против авторитаризма», «За реформу Конституции». За ними наблюдали люди в штатском, но задержаний не было.

В декабре того же года, когда участники «Oyan, Qazaqstan» вышли на алматинскую площадь в День Независимости, чтобы почтить память жертв Декабрьских и Жанаозенских событий, произошли задержания. Нескольких активистов после митинга доставили в полицию, продержали несколько часов, отпустив без предъявления обвинений.

Год спустя «ояновцев» на той же площади взял в кольцо полицейский спецназ, применив приём «кеттлинг». В окружении полицейских они провели три часа. В день парламентских выборов в январе 2021-го активисты простояли почти на том же месте в таком же кольце около восьми часов. Их попытки привлечь к ответственности полицейских за незаконное, на взгляд правозащитников, ограничение свободы, оказались безуспешными: суды не увидели в действиях силовиков нарушений.

Ещё через год на площади пролилась кровь. В Январских событиях, которые начинались с мирных митингов, переросших в нескольких городах беспорядки, погибли по меньшей мере 238 человек. После началось то, что правозащитники считают закручиванием гаек.

Выход активистов «Oyan, Qazaqstan» на траурную акцию 16 декабря 2023 года — в память о жертвах не только Желтоксана и Жанаозена, но и Кантара — завершился административными арестами. Не только участников, но и тех, кто их поддержал.

Реакция властей на акцию «ояновцев» Асем Жапишевой, Жанель Шахан, Боты Шарипжан и Равката Мухтарова последовала не сразу. Шарипжан и Мухтаров были арестованы на 15 суток перед новогодними праздниками, а Шахан подверглась аресту на аналогичный срок 3 января. Жапишева выехала за рубеж.

В день ареста Жанель Шахан на площадь Республики с одиночными пикетами вышли ещё трое сторонников движения ― Акмарал Джакибаева, Айсултан Кудайберген и Темирлан Енсебек. Джакибаева держала в руках цитату из Конституции, Кудайберген ― фотографию арестованных ояновцев, а Енсебек ― плакат с надписью «Отстаньте от моих друзей». Власти не стали придумывать велосипед и отреагировали на акцию очередными 15 сутками для каждого из активистов.

«ВСПОМНИТЬ ВСЁ»

32-летняя художница и активистка «Oyan, Qazaqstan» Жанель Шахан ― выпускница Казахской национальной академии искусств имени Темирбека Жургенова. Пишет картины, которые передают рефлексию о происходящем.

― Находясь в информационном поле, в этих реалиях нашего Казахстана, я как женщина себя ощущаю небезопасно, часто думаю о будущем, часто думаю про своё сохранение, я в основном рисую вот про телесность, про фемоптику, про женщин, но это моя рефлексия, которую я не могу никуда вылить, ― объясняет художница.

Жанель отмечает себя как мультидисциплинарную художницу, её деятельность не ограничивается только картинами. Она устраивала перформансы и интервенции.

Путь Жанель Шахан к активизму начался с митингов в 2016 году против правительственной земельной реформы. Тогда активистка не выходила на протесты, но внимательно следила за событиями.

― Когда посадили лидеров земельных митингов, четверых человек, тогда у меня уже началось. По сути, их ни за что посадили. После этого было какое-то разочарование, что как-то всё очень грустно закончилось, этим людям никто никак не помог, ― рассказывает Жанель.

В 2019 году Жанель Шахан присутствовала на всех судах по следам акции «От правды не убежишь», вела прямые эфиры в Instagram’е и оказывала информационную поддержку. Арестованные Ася Тулесова и Бейбарыс Толымбеков были её друзьями.

Спустя пять лет, в январе 2024 года, Жанель сама оказалась под арестом по той же статье о «нарушении порядка проведения мирных собраний».

― Для меня важно выйти 16 декабря и вспомнить всё, что было. Потому что за все те события, которые произошли, в которых виновата наша власть, никто ни за что не ответил. И я хочу в этот так называемый властями «праздник» в кавычках, выйти и напомнить об этом. А это площадь Республики, там стоит монумент независимости, там стоит монумент Желтоксану, там стоит монумент теперь Кантару, отвратительный «Тагзым», который они построили. Куда ещё выходить? Потому что когда говорят: «берите разрешение, идите туда, где вам разрешают», с этим мы тоже абсолютно не согласны, и 16 декабря для меня лично важно выйти, в так называемый «праздник» и вспомнить все эти даты, ― объясняет художница.

«ЕСТЬ ОЩУЩЕНИЕ, КАК БУДТО НАС ПОСАДЯТ»

Активистка Бота Шарипжан присоединилась к «Oyan, Qazaqstan» в 2021 году. Параллельно с активизмом Шарипжан занимается dijital-маркетингом.

Приход к активизму, как считает Бота Шарипжан, был для неё естественным процессом. В семье часто обсуждали политику. Брат Боты ― журналист Асхат Шарипжанов ― работал в популярной в начале нулевых интернет-газете «Навигатор». Он писал исключительно на тему политики и коррупции. Так продолжалось до 16 июля 2004 года ― в тот день его сбила машина, он умер спустя четыре дня, не приходя в сознание. Коллеги рассказывали, что в день аварии у него пропал диктофон, на котором были записаны интервью тогдашнего министра информации Алтынбека Сарсенбаева и оппозиционного деятеля Заманбека Нуркадилова.

События 2011 года в Жанаозене потрясли активистку. Многомесячная забастовка нефтяников закончилась кровопролитием, погибли 17 человек. Бота рассказывает, что у «ояновцев» есть традиция выходить на площадь 16 декабря, чтобы почтить память жертв 1986, 2011 и 2022 годов. По её словам, они не договариваются между собой, кто и с чем выйдет на площадь.

― Это вообще у нас такая негласная традиция почтить память. Для меня это суперлогично. Я думаю, что и 5 января тоже так должно быть. Должна быть у людей возможность высказать отношение. Но почему-то «ояновцев» на 16 декабря, прямо сильно вяжут. В прошлом году 30 человек по управлениям полиции развезли, это было очень странно. В этом году тоже нас пытались как бы припугнуть машинами во дворах у домов, ― вспоминает Шарипжан.

По словам Боты, 16 декабря она понимала: если активистов не задержали перед акцией или во время неё, то есть вероятность, что их арестуют позже.

― Когда я уже стояла там, я понимала, что, если я сейчас уже не сижу 3 часа на «профилактической беседе» в управлении полиции, значит, скорее всего, я сяду на 15 суток. В этот момент у меня так было. И мы с Равкатом это обсуждали. Я потом сказала Равкату: «Есть ощущение, как будто нас посадят», он такой: «У меня тоже такое ощущение». Ну мы неделю подождали, и нас действительно посадили, ― говорит Шарипжан.

«ЛИЧНЫЙ МОМЕНТ»

Равкат Мухтаров ― экономист по образованию, работает научным сотрудником при университетской лаборатории, где он и его коллеги изучают загрязнение воздуха. Равкат присоединился к «Oyan, Qazaqstan» после Кантара, хоть и знал его сторонников ещё с 2019 года. С тех пор он выходил на пикеты, организовал митинг за чистый воздух в феврале 2022 года, а также баллотировался в депутаты маслихата Алматы.

― Во время Кантара я вышел на площадь, я не знал, кто и во сколько выходит, я не знал, кто и что собирается делать, я просто вышел, потому что я хотел выразить свою позицию. Меня задержали, это было 15:30, забрали в управление полиции. Ну и в общем-то, ничего не вышло из этого. Тогда я понял, что мне точно стоит объединиться с ребятами, чтобы вместе выходить, чтобы вместе как-то координироваться, ― рассказывает он.

Выходя на площадь 16 декабря, Равкат осознавал, что может быть задержан или арестован. Однако этот день очень важен для активиста. С детства Равкат рос очень политизированным, разговоры о политике в его семье были всегда. Уже заканчивая школу, Мухтаров следил за происходящим в Жанаозене.

― Я отслеживал материалы, которые вышли 16 декабря 2011 года, и был шокирован. Не скажу, что это было переломным моментом для меня, но после этого момента я не знал, как быть, как молчать... Я не знал, как дальше притворяться, что всё хорошо, что Назарбаев наш лидер, ― говорит он.

Мухтаров объясняет, что именно поэтому выход на площадь 16 декабря для него это «личный момент».

― 16 декабря это важный момент для меня, как для личности. Я увидел, что мой Казахстан способен убивать своих людей, способен убивать своих людей, чтобы сохранить какую-то власть, сохранить деньги, положение и так далее, и поэтому для меня это очень важный день, ― рассказывает активист, добавляя, что ему также важно сохранять политическую традицию собираться на площади и выражать своё мнение. ― Некоторые люди обвиняют нас в том, что мы выходим, чтобы сесть. Но здесь очень важно, что мы выходим, и нас сажают за это. Я хочу реализовывать своё право выходить митинговать, я хочу реализовать право на свободу слова.

«ЧУВСТВОВАЛ НЕРЕАЛЬНУЮ НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ»

3 января в знак протеста против ареста сторонников на площадь Республики вышли Акмарал Джакибаева и Айсултан Кудайберген. Джакибаева держала в руках плакат с цитатой из Конституции, а Кудайберген ― фотографию Равката Мухтарова, Асем Жапишевой, Боты Шарипжан и Жанель Шахан на этом же месте 16 декабря.

23-летняя Акмарал Джакибаева недавно закончила Назарбаевский университет по специальности политология, работает в общественном объединении ARTCOM ― это платформа современного искусства и общественного взаимодействия. Сейчас Джакибаева и её коллеги занимаются освещением проблем озера Балхаш. Как об активистке «Oyan, Qazaqstan» Джакибаева заявила о себе совсем недавно ― после ареста Равката Мухтарова и Боты Шарипжан.

По её словам, решение выйти на площадь и выразить несогласие с арестами возникло спонтанно, когда она и другие сторонники движения приехали к управлению полиции Бостандыкского района, чтобы поддержать Жанель.

О спонтанности решения выйти на пикет говорит и Айсултан Кудайберген ― выпускник технического университета по специальности «Строительная инженерия». Свой 22-й день рождения он встречал 10 января в спецприемнике. К движению «Oyan, Qazaqstan» Кудайберген примкнул недавно, хоть и следил за ним с 2019 года, будучи школьником.

После того, как Айсултана и Акмарал задержала полиция, на площадь вышел ещё один сторонник «Oyan, Qazaqstan» Темирлан Енсебек. Он является создателем сатирической Instagram-страницы QazNews24, из-за публикации в которой стал фигурантом уголовного дела «о распространении заведомо ложной информации» и подвергался преследованию в течение полутора лет. Дело было прекращено только в сентябре 2022 года. Он говорит, что вышел с плакатом «Отстаньте от моих друзей», вдохновившись примером соратников.

― Я вот открыл просто новость о задержании Акмарал и Айсултана, сразу же начал делать плакат, вызвал такси, поехал на площадь. У меня даже планов не было, идея пришла моментально. Я хотел выйти от отчаяния из-за происходящего, я чувствовал нереальную несправедливость, и мне было вообще не страшно выходить на площадь, ― рассказывает Темирлан.

«ПРИЗНАК СТРАХА»

Активисты сходятся во мнении, что арест шестерых человек в короткие сроки говорит об общем тренде ограничения свобод после Кантара.

― Власти заняли позицию, что любое непослушание будет караться. Я думаю, это не война условно против «Oyan, Qazaqstan», это, наверное, война против гражданского общества, и был такой мощный сигнал, мол, сколько угодно человек может выйти, мы всех посадим, ― считает Равкат Мухтаров.

― Я думаю, что к «Oyan, Qazaqstan» относились всерьёз на самом деле всегда со дня основания. Просто они же не хотят показывать свою слабость, что они боятся и так далее. Но для меня это и есть признак страха перед нами. Если бы они нас не задерживали, не давили бы, не пугали, может быть, вообще мы бы уже давным-давно расползлись все, а тут они только распаляют наш интерес, ― рассуждает Бота Шарипжан.

― Раньше наказывали по-разному, но чтобы сразу толпой сажать за решётку, такое уже первый раз. Я, если честно, боюсь, что в Казахстане дела, наоборот, становятся только хуже, а не лучше, ― думает Темирлан Енсебек.

Закручивание гаек отмечают и правозащитные группы, заявляющие об усилении репрессий в Казахстане. Астана отрицает наличие политических преследований. В начале января, когда активисты «Oyan, Qazaqstan» находились под арестом, президент Касым-Жомарт Токаев в интервью государственной газете заявил: «В нашем законодательстве нет ни одного указа, ни одного закона, ни одного другого нормативного документа, по которому граждане могли бы преследоваться за свои политические взгляды».

По словам Равката Мухтарова, аресты активистов заставили его задуматься о том, что «Oyan, Qazaqstan» будет делать дальше как движение. Если раньше активисты могли не знать, посадят их или нет после выхода на пикет или митинг, то теперь вероятность этого возросла. При этом все активисты, беседовавшие с Азаттыком, заявили, что аресты не повлияли на их позицию и отношению к активизму.

― Мы гордимся тем, что за пять лет мы ни разу для нашего движения не просили финансирования, донатов. У нас всегда спрашивают в полиции, кто нам платит, а мы просто сами делаем все эти посты, плакаты, никто не платит за маркер и лист бумаги. Я думаю, за пять лет «Oyan, Qazaqstan» повлиял на гражданское общество. У нас очень много единомышленников, есть много поддержки. Да, возможно, не все эти люди выйдут на митинг, но они уже сделают репост, оставят комментарий. Уже большая разница с тем, что было пять лет назад, ― говорит Бота Шарипжан.

― Я честно больше разозлён, чем я был разозлён до этого, и я понимаю, что власти не готовы идти на диалог. Я лично пытался как-то этих ограничений работать, пикеты устраивал, выходил, зная, что у нас есть репрессивный закон о собраниях. Я думаю, что сейчас нам как-то нужно менять правила игры, потому что нам реально перекрывают воздух, ― считает Мухтаров.

Активисты отмечают, что за пять лет существования движения ему удается развиваться, взрослеть и достигать своих целей, несмотря на давление.

― Изнутри «Oyan, Qazaqstan» очень изменился, и по составу, и эволюционировал. Пришли новые люди. Но самое главное ― декларация и цели не изменились. Мы требуем демократических реформ, парламентскую республику, судебную реформу, реформу МВД. Мы требуем тех же вещей, что в 2019 году. То есть за пять лет не «Oyan, Qazaqstan» не изменился, а Казахстан не изменился, ― считает Темирлан Енсебек.