Поэтому ещё за неделю до Наурыза свекровь как бы невзначай поинтересовалась: «Баурсаки когда будешь делать?» Благо тогда технический прогресс ещё не дошагал до видеозвонков по телефону, и мама мужа не могла увидеть, как меня бросило в жар. Как сейчас помню: сижу на кафедре (я тогда работала преподавателем), мычу что-то оправдательное, что, мол, не думала ещё.

– В общем, записывай рецепт! – все поняла про меня свекровь, догадавшись, что баурсаки я умею только есть. Так оно и было: за выпечку в любом виде ответственной у нас в семье была бабушка, её тесто для чего угодно – недосягаемый идеал для меня до сих пор. Её баурсаки всегда получались очень воздушными, мы ели их со сметаной, а я ещё обожала вприкуску с морковчой.

Ну, записать-то я записала, а что дальше делать? Скалка-каталка дома есть, мука есть, дрожжи – это все знакомо на вид. А вот как их так соединить, чтобы вышло то, что надо?

Я к мужу: как же мне быть? Он рассудил: раз мама дала наказ, будем печь, я помогу. То, что сам он тоже только едок, это и так было понятно, но все же две головы и четыре руки лучше в таком деле.

Тесто мы замесили вместе. Честно, не расскажу подробнос­тей процесса, помню только, что пару раз звонили свекрови, уточняли. И ещё помню, что опара вышла красивой, в глубокой миске, промазанной маслом. Я даже загордилась собой: надо же, такой успех с первого раза, сейчас покорю воображение и вкусовые рецепторы новоиспеченного супруга!

Не говори «гоп»… Нет, до поры до времени все тоже шло гладко, как по протоколу: раскатали, сменяя друг друга, сделали кусочки продольной формы – мне захотелось именно такой, а не круглой. А потом – как в песне: «А дальше что-то пошло не так». Красивущие зазолотившиеся «баурсаки» отказались становиться пухлыми в казане с маслом! Они послушно обжарились, прожарились, но остались почти плоскими. Короче говоря, получился хворост… Но зато какой вкусный! На вопрос свекрови: «Ну как, получилось?», мы с мужем дружно признались, что получилось, но не совсем то, на что был расчет. Свекровь посмеялась, мы наелись своего баурсако-хвороста, остались вполне довольны собой. Шутка про хворост в нашей семье актуальна до сих пор…

Уже потом, научившись «работать» с тестом, я поняла, в чем была ошибка: я, скорее всего, слишком круто замесила тесто. Кстати, грешу этим до сих пор и знаю: торопиться с тестом нельзя и с плохим настроением браться за выпечку тоже.

Не знаю, буду ли печь баурсаки в этот раз, но точно напеку шелпеков. Любовь к этим лепешкам у нас передается из поколения в поколение: когда-то мне их пекла бабуля, и, кажется, такие вкусные они получались только у неё. Бабуля всегда делала надрезы, ровно семь штук, на каждом лепешечном круге, я делаю так же – почему-то мне кажется, что это главный секрет их особенного вкуса, который как никакой другой напоминает о родном доме.